Что такое Евангелие? Ева́нгелие (греч. εὐαγγέλιον — «благая весть»; араб. إنجيل‎‎ — Инджиль) — жизнеописание Иисуса Христа; книги, почитаемые как священные в христианстве (и, в меньшей степени, в исламе), в которых рассказывается о божественной природе Иисуса Христа, его рождении, жизни, чудесах, смерти, воскресении и вознесении. В Евангелиях содержатся описания рождения и жизни Иисуса Христа, его смерти и чудесного воскресения, а также проповеди, поучения и притчи.

Каждый из авторов Евангелия делал упор на тех моментах жизни и деятельности Иисуса Христа, которые он считал наиболее важными. Алемдар не стал исключением. В его Евангелие есть то, чего нет в других. Если во всех канонических Евангелие начало повествует о рождении и происхождении Ииисуса Христа, то Алемдар начинает с напряженнейшей сцены, где мы оказываемся в группе идущих за Христом его последователей- апостолов. Во вступлении к первой части "Совершишася "Ибо так возлюбил бог мир"автор языком музыки рассказывает, как бредут по каменистой дороге 12 человек. Труден и долог их путь. Спасаясь от дневного зноя они удут от заката до восхода солнца. И путь этот- есть непрерывное восхождение. С каждым очередным проведением, мелодия поднимается все выше и выше, закрепляясь на новой высоте и двигаясь все дальше. Даже не изощренный слух обыкновенного слушателя точно фиксирует каждую новую ступеньку подъема темы, порождая в сознании звучание длящегося бесконечно долго аккорда. Возникает образ вечного преодоления, которому противится все вокруг- природа, люди, весь привычный жизненный уклад. Кто такие эти 12? Это сравнительно молодые люди, не знающие грамоты, живущие впроголодь, одетые крайне скромно, грязные и усталые от долгого пути по пустыне. Услышав однажды странные речи Иисуса из Назарета они вдруг бросили привычные занятия, дававшие им пусть не большой, но вполне реальный и постоянный кусок хлеба, и отправились за этим человеком, обещавшим Царство божье и вечную жизнь. Странные речи, породившие странные поступки.

Алемдар находит поразительный образ, символически подчеркивающий драматизм происходящего. Передавая словами этот эпизод, Алемдар всегда добавлял: "Этого нет в Евангелие, но я знаю…". Шествие двенадцати апостолов замыкает … петух. Петух, положивший конец всей своей прежней жизни, жизни «от яйца» до бульона, и отправившийся за двенадцатью апостолами? Что заставило эту безусловно замечательную птицу бросить родную деревню, курятник с осиротевшими курочками и отправится вслед за этими странными людьми? Погруженные в свои мысли, уставшие и мечтающие об отдыхе апостолы долго о не замечают своего странного спутника. Но вот настал час и громкий петушиный крик разносяится над каменистой пустыней. Эхо повторяет крик несколько раз, надолго прерывая монотонную обыденность шествия. Тревогу и предупреждение, напоминание о чем-то важном и просто радость и бесшабашное озорство передает Алемдар в этом крике. И вслед за петушином криком рождается новый день, обещающий людям отдых и хлеб насущный.

Петух в человеческой культуре всегда играл совершенно выдающуюся роль. Его главная функция- возвестить начало нового дня. «День умер. Да здравствует новый день»- исправно свидетельствовали петухи в течении всей человеческой истории. Вообще говоря, с петухом связывается символика воскресения из мертвых, вечного возрождения жизни. В Древней Греции он был атрибутом богини Персефоны, обитательницы царства мертвых, которая каждую весну, по сигналу петуха, выходила на свет божий. У древние греков он был посвящён Асклепию как образ целительной смерти-возрождения. Для персов он был вестником света и солнца. И не только у персов. В Китае он "сопровождает" солнце на его пути через десятый "дом" китайского зодиака (Козерог) и через пятый – седьмой часы пополудни. А у древних евреев петух был символом третьей стражи ночи – от полуночи до рассвета. В Древней Греции он был посвящен и Асклепию, как образ целительной смерти-возрождения. В Риме эта птица символизировала январь, то есть начала нового года и пробуждения природы. Чтили петуха и древние славяне. На Украине считалось, что петух является лучшим оберегом в хозяйстве. А его способность находить «жемчужные зерна» закрепилась в алегориях, идущих от античных басен до сегоднящних шуток «Камеди клаба».

Так что петух отправился за апостолами в силу своей главной космической и исторической функции- возвещать о неизбежности возрождении, воскресения всего живого. Кроме того, замыкая шествие, он как бы обозначил последнюю грань, за которую нельзя было переступать. Петух здесь не столько некий «заградительный батальон» на случай вероятного отступления, но вполне убедительное напоминание, о том, что отступать нельзя в принципе. Его крик в ответсвтенный момент напомнит о том, что нужно, а что не нужно делать. Петух не может остановить само действие, запретить или отменить что-то. Он только возвещает.

Все эти замечательные функции и задачи петуха в конце концов позволяют толковать его образ как символ подлинного, истинного глашатая Евангелия. В Новом завете петушиный крик трижды возвещал Петру о том, что он предает Иисуса. В музыкальном евангелие петушиный крик звучит чуть ли не в каждом эпизоде. Когда я рассказывал Алемдару о впечатлениях от исполнения «Совершишася» в Киеве, то заметил, что фактически вся 1 часть- сплошной петушиный крик. «Ну и правильно», -сказал Алемдар. Помню, как на следующий день я ему принес рассказ Куприна «Золотой петух» и прочел вслух. Он лежал лицом вверх с открытыми глазами, слушал и изредка, как-то совсем по петушиному, косился на меня…

Вообще говоря, «Совершишася» началось с петушиного крика: «однажды ранним утром, -рассказывал Алемдар, -уже в Симферополе, я вернулся домой после вечерней прогулки по парку. Землю стянуло легким морозцем, а воздух, чувствовалось, готов был зазвенеть неожиданным звуком. Я понял: этой ночью не засну, буду ждать, вглядываясь в темень окна, вслушиваясь в тишину январской ночи. И дождался: в пятом часу утра запел петух. Один раз, второй, третий... Я не мог ни с чем спутать этот голос. Это опять был знак оттуда, с Неба, из Евангелия... Дивная музыка подняла меня с постели. Я бросился записывать переполнявшие меня звуки. И только когда последний лист упал с крышки пианино, откинулся на стуле, посмотрел в тронутое морозцем окно. Светлело небо. Полнилась незнаемой досель радостью моя душа. Рука невольно потянулась к Библии. «Истинно, истинно говорю тебе: не пропоет петух, как отречешься от Меня трижды». И через четыре главы: «Петр опять отрекся; и тотчас запел петух». Это пение положило начало моей большой крымской музыке. Тогда я навсегда запомнил слова Иисуса, переданные апостолом Иоанном: «Истинно, истинно говорю вам: отныне будете видеть небо отверстым...»